Colin FarrellКарло Август Кавальканти (родился в 1930) — наследник своей семьи, почтенной, достаточно древней и именитой, известной своими зельеварами, сильными волшебниками, людьми с часто редкими или доведёнными до предела возможного способностями. Говаривают до сих пор, что среди Кавальканти веке в 15 были некроманты. Были действительно Карло знает об этом прекрасно из семейных книг да родового древа, в котором указаны разные детали, о которых посторонним лучше не знать. У семьи всегда был достаток, всегда им сопутствовала удача, они были баловнями судьбы, собирая богатый урожай способностей как магических, так и умственных. Слухи сообщают ещё больше: о тёмных магах, которых боялись, о связях с «отравителями» Медичи и многое-многое. Но что имел наследник такой истории по факту? Ничего. Карло ждал лишь разорённый дом, в котором от былого величия осталась лишь мебель да убранство. Былых денег у семьи уже не было, отец средний волшебник с средним же достатком и не понятно даже, то ли его так обучали ужасно, то ли он тот самый «урод» в семье. Но Карло, выросший на историях о своих же предках, понять семейного упадка не мог, а потому старался как мог, делал всё, лишь бы не быть похожим на бесхарактерного, слабого отца, позволившего их семье скатиться в такую пропасть. Он упорно занимался, думал без конца о том, как сделать себе имя, как вернуть имя семьи. Среди них были сильнейшие, а сейчас?
А сейчас он начинает практически с нуля, норовом и умом забирая управление семьёй из рук отца, открывает сначала лавку, затем расширяет её до магазина, а затем и сети магазинов в разных странах, создаёт артефакты повседневного пользования, понемногу начинает зарабатывать, находит сам достойную партию. Сицилия и Италия места сугубо семейственных, это возможность, это статус, это связи. И любовь, чего уж греха таить, но приходит она далеко не сразу и не легко, но в выборе спутницы жизни он уверен. И уже в двадцать пять обзаводится наследником, которого воспитает в лучших традициях их семьи. Военные годы пришлись на его учёбу и из них он вынес многое, а в последствии ещё и заработал. Мир был полностью разрушен для всех, а на этом можно было поживиться: мелкая контрабанда, опасные артефакты, в создании которых он поднаторел, покровительство другим, менее защищённым, поиск полезных знакомств и связей. И в короткие сроки он поднялся буквально с самых низов до того, что он имеет сейчас: деньги, влияние, сила, семья. И пускай его и его людей зовут мафией сколько угодно. Они Семья, им знакома Омерта, но когда речь идёт о репутации, о кровных родственниках, о союзниках и друзьях, которые долгими годами доказали свою преданность, разве это будет играть роль?
| 
Rachel Weisz or Lana ParrillaМарселла Мария Кавальканти (в девичестве Буджардини 1935 года рождения) — урождённая чистокровная неаполитанка, выросшая в богатстве и уважении. Её отец, занимавший пост в правительстве, мог обеспечить и дочь и жену всем, что бы они ни попросили. И Марселла росла той, кому доступно всё, той, что получает желаемое любым возможным способом, а если ей этого не дают, то берёт сама. Ей нравилось положение её семьи, ей нравилось управлять и не сказать, что она, учащаяся у своего отца, была в этом плоха. Она с детства научилась быть выше «недостойных», но мило и скромно улыбаться при необходимости, быть хитрой и обходительной, но опасно-острой при желании. И в отличие от своей матери, прекрасной светской сеньоры, но никакущего лидера, Марселла готова была управлять даже собственным мужем, лишь бы всё было так, как хочет она. Волшебница не капризна, не истерична, но обладает высочайшими требованиями комфорта. И уже в свои двадцать лет она думала о том, что найдёт какого-нибудь мужа-политика, из которого будет верёвки вить, может «бизнесмена» из числа первых, но жизнь свела её с начинающим Карло, который цеплялся за былую славу рода. Это смешило рассудительно-холодную девушку, но она лишь улыбалась и кивала. У него был потенциал и под её лёгкой рукой Кавальканти точно добьётся всего и даже большего. Марселла вынашивала этот план несколько месяцев, общаясь с ним по переписке, вежливо флиртуя, тонко намекая.
И она не знает, понимал ли он, но когда она взяла его фамилию, когда она переступила порог чужого дома всё изменилось. Буквально. Нет, у неё по прежнему было всё, что нужно конкретно ей для комфорта, но управлять мужем не вышло. Впервые в жизни она потерпела крах полнейший. Карло оказался ловчее её и справился со своим родом сам, сделал её своей Донной, хозяйкой, главой семьи, второй после него казалось бы. Но это было не то, чего ждала женщина. Она-то думала, что у неё в руках будут все карты, а ей достались лишь огрызки, как она думала. А тайны, неполноту информации она любила ещё меньше, чем своего мужа как оказалось. Была ли любовь? Возможно, но не сразу для обоих и не так уж долго для неё.
Их общий сын стал для неё какой-никакой отдушиной, возможностью воспитать верного лично ей мальчишку, который будет рассказывать ей всё сам, но нет. Он упорно слушал отца и ни в какую не думал менять ориентиры. Дочь уж должна быть более покладистой, да? Нет. Ни разу. Норовом в своего упрямого, целеустремлённого, железобетонного отца... она бесила. Она не желала понимать того, что внушала ей Марселла. Важнее её, матери, и жизни самой девушки нет ничего, но та упиралась в отцовские догматы. Катарина знала больше, знала лучше. И даже страх и насилие не помогали вразумить нахалку. Ничто не помогало.
|
